Abstract
The article describes the process of mourning during adulthood, and some aspects specific to the experiencing of parental death. It is noted that the experiencing of parental death for adults is associated with a role reversal, which can be considered as an important stage in personal development.

Key words: parental death, mourning, personal development.

----------------

Смерть родителя является одним из наиболее распространенных типов тяжелой утраты во взрослом возрасте. Несмотря на относительную частоту и универсальность этого события, эмпирических исследований и теоретических работ в этой области отечественной психологии явно недостаточно (можем указать здесь лишь публикацию Ворониной М.Е. [1]), а те немногочисленные публикации, которые имеются на данный момент, посвящены переживанию горя у детей и подростков (например, Исаев Д.Н., 2005 [2]; Маликова Т.В. и др.[3], Володина Ю.А., Овчарова А.Е., 2020 [4]).

Первое систематическое исследование тяжелой утраты взрослыми проводилось в 1944 году. Основываясь на клинических наблюдениях за выжившими после пожара в Коконат-Гроув, Э. Линдеманн подробно описал симптоматику горя [5]. Он описал неосложненное горе как синдром с предсказуемым течением и характерными симптомами, включающими соматический дистресс, озабоченность образом умершего, чувство вины, враждебность, потерю привычных образцов поведения. Еще один, шестой характерный симптом, проявляли людьми с возможной патологической реакцией, этим симптомом являлось копирование характерных черт умершего (манеры, внешний вид, симптомы смертельной болезни).

С тех пор многие зарубежные исследователи, в том числе Pollock G.H. [6], Clayton P.J. с соавторами [7], Glick I.O., Parkes C.M. и Weiss R. [8-11], а также Raphael B. [12,13] подтвердили эти более ранние наблюдения и детально описали процесс горевания у взрослых. В своих исследованиях они систематически наблюдали и отмечали изменения в эмоциях, мыслях и поведении, а также появление или усиление физических жалоб после тяжелой утраты.

Несмотря на нелинейность процесса скорби, большинство исследователей в этой области говорят об этапах горя, которые меняются со временем. Хотя ученые делят процесс на различное количество этапов и используют для их обозначения различную терминологию, существует общее согласие относительно природы этих реакций во времени. Также психологи согласны с тем, что существуют значительные индивидуальные различия в отношении специфических проявлений горя и скорости, с которой люди проходят этот процесс.

Наиболее частыми первыми реакциями после смерти близкого является шок, оцепенение и чувство нереальности происходящего. Далее это оцепенение переходит в сильное чувство боли и печали в течение нескольких месяцев после похорон [14]. В это время подавленное настроение, трудности с концентрацией внимания, гнев, чувство вины, раздражительность, тревога, беспокойство и глубокая печаль могут усиливаться, постепенно становясь спутниками скорбящего. Предложения утешения и поддержки часто отвергаются из-за сосредоточенности на умершем [14]. Хотя нет двух абсолютно одинаковых реакций на утрату, депрессия и эмоциональные перепады характерны для большинства взрослых людей в течение нескольких месяцев, а часто - и более года после утраты.

По мере того, как старые роли и модели поведения, которые ориентировались на умершего, начинают отступать, опробуются новые и человек, переживший утрату, вступает в заключительную фазу «разрешения», на которой грусть постепенно ослабевает и человек готов «реинвестировать в жизнь» [15].

В зарубежной литературе существует общее мнение, что в случае, когда родственники заранее знают о чьей-то приближающейся смерти, у них появляется возможность подготовиться к этому событию и разрешить все разногласия с умирающим, что, в свою очередь, может облегчить чувства гнева и вины, которые обычно появляются после утраты. Однако существуют также разногласия по поводу того, сопоставимы ли эмоциональные реакции взрослых на приближающуюся смерть близкого (так называемое предвосхищающее горе) и внезапную смерть родственника, и насколько предвосхищающее горе может «смягчить» удар фактической смерти. Так, некоторые исследователи вслед за Дж. Боулби [15] обнаружили, что горе начинается, когда человек узнает о неизлечимом диагнозе близкого, и такое предварительное горе позволяет заранее начать «отпускать близкого» [16]. Однако клинические наблюдения Parkes C.M., Weiss R.S. [11] и других авторов привели их к выводу, что люди, которые знают о предстоящей смерти близкого, обычно усиливают поведение привязанности, а не отказываются от него.

В современном обществе ожидается, что утрата родителя во взрослом возрасте не приведет к серьезным последствиям, однако в научной литературе есть разные мнения на этот счет. Так, результаты некоторых исследований подтверждают тот факт, что потеря родителя во взрослом возрасте является наименее разрушительной и вызывает наименее интенсивные реакции горя, по сравнению, например, со смертью ребенка или супруга [17,18]. Например, было обнаружено, что люди среднего возраста, столкнувшиеся с утратой родителя, испытывали меньше проблем с адаптацией, употребляли меньше успокоительных и проявляли наименьшую озабоченность памятью об умершем, по сравнению с теми, кто пережил смерть супругов или взрослых детей [18]. В связи с такими результатами, Sanders C. [17] предположила, что с возрастом привязанность к родителю ослабевает и переключается на супруга и детей, поэтому чувства в отношении смерти родителя не столь интенсивные, и взрослые люди достаточно быстро возвращаются от горя к своим повседневным заботам.

В то же время более современное исследование качества жизни среди молодых людей в возрасте от 18 до 41 года, столкнувшихся с ранней смертью родителей, показало, что они имеют достоверно большее количество проблем с психическим здоровьем (в том числе – чаще сообщают о симптомах депрессии), по сравнению с теми, кто не переживал смерти близких. Примечательно, что в группу риска попадают и те, кто обращался за психологической помощью после смерти родителя [19].

Смерть родителя может по-разному осмысляться и иметь много значений для взрослого. Так, по мнению Horowitz M.J. et al., люди, воспринимавшие своих матерей и отцов как заботливых и строгих опекунов (даже если те, в силу возраста, сами нуждаются в заботе и опеке), после их смерти могут испытывать чувство потери безопасности [20]. Для других это событие станет потерей той совершенной, безусловной любви, которую они испытывали только в детстве. Кроме того, как показывают результаты исследований, многим смерть матери пережить труднее, чем смерть отца, возможно, из-за ее более яркого статуса значимого взрослого в жизни ребенка [21]. Согласно другой теории, так как продолжительность жизни у мужчин значительно меньше, чем у женщин, чаще отцы умирают раньше, чем матери. И, когда умирает второй родитель, некоторые взрослые могут испытывать горе от потери последнего родителя, становясь в этот момент сиротой и полностью теряя статус «сына/дочери» [21], а также последнюю преграду, отделяющую их от собственной смерти.

В целом, как отмечают Osterweis М. et. al., смерть родителя знаменует для взрослого человека серьезную смену ролей. Она может восприниматься как «ускоритель развития», толкающий человека на следующий этап жизни. Многие взрослые после смерти родителей могут ощущать тяжесть ответственности старшего поколения. Эта ответственность вместе с осознанием того, что родителей больше нет и не с кем посоветоваться, может повлиять на становление более зрелой жизненной позиции у переживших утрату взрослых, которые больше не могут думать о себе как о детях [14].

Воронина М.Е. в этой связи отмечает, что смерть родителей, часто игнорируемая в обществе как повод для страдания, может рассматриваться как важный этап личностного развития взрослого человека, так как, по словам Сапоговой Е.Е., «становится стартовой точкой для пересмотра смыслов собственной жизни» [9, с. 704]. Именно поэтому психологические аспекты переживания смерти родителя выступают своеобразным мостом между накопленным опытом совладания с трудностями, с одной стороны, и личностной зрелостью, с другой.

Литература

1. Воронина М.Е. Потеря родителей и психологическое благополучие женщины среднего возраста // Ярославский педагогический вестник. 2017. № 1. С. 214-220.

2. Исаев Д.Н. Эмоциональный стресс, психосоматические и соматопсихические расстройства у детей. — СПб.: Речь, 2005. — 400 с.

3. Маликова Т.В., Новикова Т.О., Пирогов Д.Г. Переживание утраты детьми дошкольного возраста // Педиатр. 2018. Т.9. №6. С. 111-117.

4. Володина Ю.А., Овчарова А.Е. Особенности психического развития подростков, переживших смерть родителей // Социальная педагогика. 2020. № 2. С. 104-112.

5. Lindemann E. Symptomatology and management of acute grief. American Journal of Psychiatry, 1944, 101, pp.141-149.

6. Pollock G.H. Mourning and adaptation. International Journal of Psychoanalysis, 1961, 42, pp. 341-361.

7. Clayton P.J., Desmarais L. and Winokur G. A study of normal bereavement. American Journal of Psychiatry, 1968, 125, pp. 168-178.

8. Glick I.O., Parkes C.M., Weiss R. The First Year of Bereavement. New York: Basic Books, 1975. 311 p.

9. Parkes C.M. The first year of bereavement. Psychiatry, 1970, 33, pp. 422-467.

10. Parkes C.M. Bereavement. London: Tavistock, 1986. 265 p.

11. Parkes C.M., Weiss R.S. Recovery from Bereavement. New York: Basic Books, 1983. 329 p.

12. Raphael B. Preventive intervention with the recently bereaved. Archives of General Psychiatry, 1977, 34, pp.1450-1454.

13. Raphael B. The Anatomy of Bereavement. New York: Basic Books, 1983. 440 p.

14. Osterweis М., Solomon F., Green M. Bereavement: Reactions, Consequences, and Care. Committee for the Study of Health Consequences of the Stress of Bereavement. Washington (DC): National Academies Press (US); 1984. 312 p.

15. Bowlby J. Loss: Sadness and Depression—Attachment and Loss, Vol. III. New York: Basic Books. 1980. 343 p.

16. Bugen L.A. Human grief: a model for prediction and intervention. American Journal of Orthopsychiatry, 1977, 42, pp. 196-206.

17. Sanders C. A comparison of adult bereavement in the death of a spouse, child and parent. Omega, 1979-1980, 10, pp. 303-322.

18. Owen G., Fulton R., Markusen E. Death at a distance: a study of family survivors. Omega, 1982-1983, 13, pp. 191-225.

19. Appel Ch., Frederiksen K., Hjalgrim H., Dyregrov A., Dalton S., Dencker A., Høybye M.T., Dige J., Bøge P., Mikkelsen O.A., Johansen C., Bidstrup E.P. Depressive symptoms and mental health-related quality of life in adolescence and young adulthood after early parental death. Scand J Public Health. 2019 Nov; 47(7), pp. 782-792.

20. Horowitz M.J., Krupnick J., Kaltreide, N., Wilner N., Leong A., Marmar C. Initial psychological response to parental death. Archives of General Psychiatry, 1981,38, pp. 316-323.

21. Horowitz M. J., Weiss D. S., Kaltreider N., Krupnick J., Marmar C., Wilner N., et al. Reactions to the death of a parent: Results from patients and field subjects. The Journal of Nervous and Mental Disease, 1984, 173(7), pp. 383–392.

22. Сапогова Е. Е. Экзистенциальная психология взрослости. – М.: Смысл, 2013. – 767 с.

Рекомендовано к публикации:
И.А.Баева, доктор психологических наук, член Редакционной Коллегии

Literature

1. Voronina M.E. Poterya roditelej i psihologicheskoe blagopoluchie zhenshchiny srednego vozrasta // Yaroslavskij pedagogicheskij vestnik. 2017. №1. S. 214-220.

2. Isaev D.N. Emocional'nyj stress, psihosomaticheskie i somatopsihicheskie rasstrojstva u detej. — SPb.: Rech', 2005. — 400 s.

3. Malikova T.V., Novikova T.O., Pirogov D.G. Perezhivanie utraty det'mi doshkol'nogo vozrasta // Pediatr. 2018. T.9. №6. S. 111-117.

4. Volodina Yu.A., Ovcharova A.E. Osobennosti psihicheskogo razvitiya podrostkov, perezhivshih smert' roditelej // Social'naya pedagogika. 2020. №2. S. 104-112.

5. Lindemann E. Symptomatology and management of acute grief. American Journal of Psychiatry, 1944, 101, pp.141-149.

6. Pollock G.H. Mourning and adaptation. International Journal of Psychoanalysis, 1961, 42, pp. 341-361.

7. Clayton P.J., Desmarais L. and Winokur G. A study of normal bereavement. American Journal of Psychiatry, 1968, 125, pp. 168-178.

8. Glick I.O., Parkes C.M., Weiss R. The First Year of Bereavement. New York: Basic Books, 1975. 311 p.

9. Parkes C.M. The first year of bereavement. Psychiatry, 1970, 33, pp. 422-467.

10. Parkes C.M. Bereavement. London: Tavistock, 1986. 265 p.

11. Parkes C.M., Weiss R.S. Recovery from Bereavement. New York: Basic Books, 1983. 329 p.

12. Raphael B. Preventive intervention with the recently bereaved. Archives of General Psychiatry, 1977, 34, pp.1450-1454.

13. Raphael B. The Anatomy of Bereavement. New York: Basic Books, 1983. 440 p.

14. Osterweis М., Solomon F., Green M. Bereavement: Reactions, Consequences, and Care. Committee for the Study of Health Consequences of the Stress of Bereavement. Washington (DC): National Academies Press (US); 1984. 312 p.

15. Bowlby J. Loss: Sadness and Depression—Attachment and Loss, Vol. III. New York: Basic Books. 1980. 343 p.

16. Bugen L.A. Human grief: a model for prediction and intervention. American Journal of Orthopsychiatry, 1977, 42, pp. 196-206.

17. Sanders C. A comparison of adult bereavement in the death of a spouse, child and parent. Omega, 1979-1980, 10, pp. 303-322.

18. Owen G., Fulton R., Markusen E. Death at a distance: a study of family survivors. Omega, 1982-1983, 13, pp. 191-225.

19. Appel Ch., Frederiksen K., Hjalgrim H., Dyregrov A., Dalton S., Dencker A., Høybye M.T., Dige J., Bøge P., Mikkelsen O.A., Johansen C., Bidstrup E.P. Depressive symptoms and mental health-related quality of life in adolescence and young adulthood after early parental death. Scand J Public Health. 2019 Nov; 47(7), pp. 782-792.

20. Horowitz M.J., Krupnick J., Kaltreide, N., Wilner N., Leong A., Marmar C. Initial psychological response to parental death. Archives of General Psychiatry, 1981,38, pp. 316-323.

21. Horowitz M. J., Weiss D. S., Kaltreider N., Krupnick J., Marmar C., Wilner N., et al. Reactions to the death of a parent: Results from patients and field subjects. The Journal of Nervous and Mental Disease, 1984, 173(7), pp. 383–392.

22. Sapogova E. E. Ekzistencial'naya psihologiya vzroslosti. – M.: Smysl, 2013. – 767 s.