| |||||||||
|
The Emissia.Offline Letters Электронное научное издание (педагогические и психологические науки) | |||||||||
|
Издается с 7 ноября 1995 г. Учредитель: Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена, Санкт-Петербург | |||||||||
|
|||||||||
|
Шумакова Ольга Алексеевна
Осипова Мария Сергеевна
Шумаков Вадим Анатольевич
Аннотация Ключевые слова ________ Lidiya S.
Rychkova Olga A.
Shumakova Maria S.
Osipova Vadim A.
Shumakov
Abstract Key words ________ Психологическое знание в области взаимоотношений матери и младенца охватывает важные вопросы условий психического развития ребенка, индивидуальных особенностей матери, обеспечения матерью жизнеспособности младенца, его выживаемости, укрепления здоровья и адаптации к условиям среды жизни. При этом вопросы становления диады «мать и младенец» в части формирования психологического симбиоза важны и актуальны для психологии развития, поскольку они обогащают науку новыми знаниями в области психологии материнства, детской психологии и т.п. Между матерью и младенцем формируются симбиотические отношения, связанные с познанием друг друга и взаимовлиянием. В исследовании Н.Н. Васягиной и Н.С. Глуханюк отмечается, что между матерью и ребенком существует симбиотическая зависимость как аспект психической реальности, который касается глубинных пластов человеческого «я» и начальных моментов онтогенеза [1]. Выявлено, что мать и младенец образуют единую систему взаимодействия, в которой каждый этап психологического развития одного происходит при соответствующем изменении другого, а психологический симбиоз матери и младенца определяет качественные характеристики развития ребенка. Мы рассматриваем психологический симбиоз в диаде «мать и младенец» как активное взаимодействие матери с ребенком в едином эмоционально-смысловом поле, обеспечиваемым воспитательными функциями матери. На формирование и развитие отношений матери и ребенка влияют социокультурные условия: общий социально-исторический контекст, тенденции культуры, состояние законодательной базы в области охраны материнства и детства, политика государства, сложившиеся стереотипы поведения женщин-матерей, социальная пропаганда образа женщины-матери, социально-бытовые условия, национальные традиции, обычаи и многое другое. Мы поставили перед собой задачу выяснить, как развивалась практика психологического симбиоза матери и младенца в России, как симбиотические отношения претерпевали изменения в ходе социокультурного развития нашей страны. На основе анализа исследований, характеризующих отношения в диаде «мать и младенец», мы выделили периоды развития психологического симбиоза матери и младенца, отличающихся друг от друга социокультурными условиями и качественными характеристиками отношений, первый из которых обозначили как период зарождения практики психологического симбиоза матери и младенца. Этот период охватывает историческое развитие России со второй половины XIX века до начала ХХ века. В этот период практика психологического симбиоза матери и младенца в целом характеризуется наличием в российском социокультурном пространстве одновременно двух тенденций: первая – отделение матери и младенца в крестьянских и рабочих семьях, и вторая – зарождение идей и практики сознательного материнства в кругах российской интеллигенции. Следует отметить, что XIX век в целом отличался высокой младенческой смертностью. В описаниях того времени, в частности в докладе Д.А. Соколова и В.И. Гребенщикова [2], отмечается, что основными причинами гибели детей до года являлось полное отсутствие знания о гигиене детского возраста со стороны родителей, губительное влияние предрассудков и обычаев, непомерный труд матерей, в связи с чем детей рано отнимали от груди, начинали прикармливать, и они погибали. Чаще дети до года умирали у женщин, работающих на фабриках. Это можно объяснить чрезвычайно высокой длительностью рабочего дня на фабрике, достигавшего 11-12 часов. Вплоть до 1897 года не было выходных. Женщины зачастую рожали прямо у станков и сразу начинали работать, в редких случаях им давали несколько дней отдыха, отпуска по уходу за ребенком не было (он был введен в 1917 году). При столь большой продолжительности рабочего дня о материнском грудном вскармливании не было и речи. Более того, фактически, у матери и выжившего в таких условиях ребенка психологическое взаимодействие как таковое отсутствовало, а симбиотические отношения строились на биологическом, обеспечивающем жизнеспособность, уровне. В крестьянских семьях ситуация была ненамного лучше, чем в рабочей среде. К крестьянкам относились, в первую очередь, как к работницам, поэтому у них не было возможности адекватно удовлетворять потребности ребенка в элементарной чистоте и качестве питания. С утра до вечера женщина трудилась, чтобы прокормить себя и детей. Мужчины с начала весны и до конца осени уходили на промысел, мальчиков после 11–14 лет отправляли учиться ремеслу. В деревне оставались только старики, дети и женщины. Тяжелый труд ложился на плечи последних, среди которых были и девушки, и только родившие, и даже беременные. По этой причине наибольшее количество смертей среди детей приходилось именно на летний период. Как отмечается в трудах Н.П. Гундобина [3], воспитанием занимались няньки, так как матери управлялись с хозяйством и работой. Очень часто, чтобы ребенок не был помехой в работе, и чтобы он отнимал меньше времени, его туго пеленали свивальником, чтобы полностью обездвижить. Основное время ребенок проводил в люльке и, как следствие, страдал от депривации и госпитализма. Тяжелый труд, роды каждый год, домашнее хозяйство, дети, голод, болезни приводили к тому, что очень часто женщины не справлялись с такой нагрузкой и убивали своих детей сразу после рождения, чтобы они не мучились. Довольно часто случалась и гибель родителей в силу голода, болезней и травм, и дети, в том числе младенцы, оставались под контролем крестьянской общины, и они были охвачены заботой о выживании [4]. Как видно из описания, младенцы в рабочих и крестьянских семьях подвергались жестокой вынужденной депривации со стороны матерей, о наличии психологического взаимодействия, а тем более о его качестве, речи не было, более того – диада «мать и младенец» фактически характеризовалась наличием дистанции: мать занималась работой и хозяйством большую часть суточного времени, младенец находился в условиях отчуждения от матери, был лишен материнской заботы, его жизнь зависела от случая, качество его психического развития зависело, в основном, от случайных людей, далеких от воспитания и проявления родительской заботы. Исторический анализ охраны материнства и детства, проведенный Е.П. Белоножко [5], показал, что в русском образованном обществе ко второй половине XIX века, в отличие от рабочей и крестьянской сред, под влиянием современных на то время научных трудов и публикаций, распространялись либеральные идеи ценности личности, любви, эмансипации женщин и детей. Несмотря на это, до середины XIX века редкие дворяне-родители сами занимались воспитанием маленьких детей. За рожденными дворянскими детьми ухаживали крестьянские кормилицы и няньки, имеющие личный опыт ухода за младенцами. К концу XIX века ситуация несколько поменялась в лучшую сторону. На формирование нового типа материнства повлияло два фактора: во-первых, новые веяния, пришедшие из Франции, где женщины высших сословий посвящали себя уходу за своими детьми, во-вторых, широкое распространение инфекционных заболеваний через кормиличный промысел. Эти два фактора детерминировали введение в практику идей сознательного материнства. Сознательное материнство предполагало, прежде всего, организацию необходимого ухода за младенцем, обеспечение условий для его здоровьесбережения и развития. Забота о воспитании детей, как это можно определить из трудов В.П. Никитенко [6], уже воспринималась в качестве родительской заботы. С середины XIX века вошло в моду воспитание детей родителями-дворянами. Дворянки-матери пытались совместно с мужьями управляться с младенцами, кормить и ухаживать за ними самостоятельно, изредка прибегая к услугам няни. Они тщательно записывали свои наблюдения за детьми, проявляя интерес к психической жизни младенца. В этот же период стала распространяться литература по уходу за детьми. В ней описывали быт кормящей женщины, методы отбора кормилиц и ухода за ребенком. Входил в обиход европейский уход за детьми: светлая, проветриваемая комната, треугольник-пеленка между ножек, пеленание ног, кормление грудным молоком, купание и прогулки. Большое влияние на развитие воспитательных функций матери оказала книга В. Прейера «Душа ребенка» [7], переведенная Сикорским И.А. на русский язык в 1891 году. И.А. Сикорский под влиянием исследований В. Прейера стал наблюдать за развитием своих детей и детей из воспитательного дома в Петербурге. Результатом его наблюдений стали несколько работ, в которых автор уделил внимание возрасту «первого детства» (младенчества) [8]. В его работах мать определяется как ключевая фигура в развитии и воспитании ребенка. Автор сравнивает мать-кормилицу с образом «Земли-кормилицы» и считает, что отказ женщины от воспитания и кормления – это отголоски рабства. Также он отметил то, что новорожденный ребенок «несет отпечаток неприятного самочувствия» и постепенно адаптируется к влияющему на него миру. Как отмечает Е.Е. Сапогова [9], В. Прейер проявил психологическое чутье, систематизировав развитие всех психических сил ребенка как единое целое. Новые взгляды повлияли на поступательное формирование сознательного материнства: дворянки вели родительские дневники, где фиксировали рост и развитие своих детей, некоторые из дневников были опубликованы и стали интересным свидетельством родительства того времени. Итак, в социокультурных условиях России 19 века при преобладающей практике депривации младенцев обозначился вектор развития практики психологического симбиоза матери младенца с выполнением воспитательных функций матерью и созданием необходимых условий для психического развития ребенка. Сравнивая крестьянскую и рабочую среды со средой дворянской интеллигенции того времени, мы видим, что материнство в крестьянской и рабочей среде характеризовалось вынужденной депривацией детей, в то время как среди интеллигенции постепенно набирало обороты сознательное материнство. Таким образом, обозначенный период характеризуется зарождением практики психологического симбиоза матери и младенца при прочно сложившемся преобладании у большинства населения России депривации детей младенческого возраста от своих матерей и одновременно с этим развитием идей «сознательного материнства» в дворянской среде, появлением первых научно-практических трудов по уходу за младенцем и активной наработкой опыта прогрессивных матерей по психологическому взаимодействию с собственным ребенком-младенцем.
Рекомендовано к
публикации: Literatura
| |||||||||
|
| |||||||||
| Copyright (C) 2018, Письма в Эмиссия.Оффлайн (The
Emissia.Offline Letters): электронный научный журнал ISSN 1997-8588 (online). ISSN 2412-5520 (print-smart), ISSN 2500-2244 (CD-R) Свидетельство о регистрации СМИ Эл № ФС77-33379 (000863) от 02.10.2008 от Федеральной службы по надзору в сфере связи и массовых коммуникаций При перепечатке и цитировании просим ссылаться на " Письма в Эмиссия.Оффлайн ". Эл.почта: emissia@mail.ru Internet: http://www.emissia.org/ Тел.: +7-812-9817711, +7-904-3301873 Адрес редакции: 191186, Санкт-Петербург, наб. р. Мойки, 48, РГПУ им. А.И.Герцена, корп.11, к.24а Издатель: Консультационное бюро доктора Ахаяна [ИП Ахаян А.А.], гос. рег. 306784721900012 от 07,08,2006.
|
