The Emissia.Offline Letters           Электронное научное издание (педагогические и психологические науки)  

Издается с 7 ноября 1995 г.  Учредитель:  Российский государственный педагогический университет им. А.И.Герцена, Санкт-Петербург

Манёров Валерий Хайдарович
доктор психологических наук, профессор кафедры психологии профессиональной деятельности, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург
manvh@yandex.ru

Богдановская Ирина Марковна
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии профессиональной деятельности , Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург
biggi66@mail.ru

Проект Юлия Львовна
кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии профессиональной деятельности, Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург
proekt.jl@gmail.com

Содержание и структура транс-культурного инварианта представлений о совести в сравниваемых культурах: результаты пилотажного исследования

Аннотация
Темой статьи является обсуждение проблемной ситуации с состоянием нравственности в РФ, методологическая и методическая проблематика кросс-культурных исследований представлений о совести. Намечаются цели и задачи, описывается процедура пилотажного исследования гипотетического транскультурного инварианта представлений о совести и обусловленных культурой вариаций. Описываются результаты исследования на нескольких российских, а также китайской, грузинской, немецкой выборках. Подтверждается гипотеза о наличии искомого инварианта, излагается его содержание, а также содержание вариативных составляющих, при этом используется расширенный комплекс методических средств. Описываются результаты статистического и контент-анализа представлений о совести в разных культурах. Предлагаются рекомендации для проведения основного исследования.

Ключевые слова
пилотажное кросс-культурное исследование, транскультурный инвариант представлений о совести, вариации содержания, математико-статистический и контент-анализ представлений о совести в разных культурах, рекомендации для проведения основного исследования.

________

Valerij Кh. Manerov
Doctor of Psychological Sciences, Professor, Al.Herzen State Pedagogical University of Russia, Saint Petersburg
manvh@yandex.ru

Irina M. Bogdanovskaya
Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor, Al.Herzen State Pedagogical University of Russia, Saint Petersburg
biggi66@mail.ru

Julia L. Project
Candidate of Psychological Sciences, Associate Professor, Al.Herzen State Pedagogical University of Russia, Saint Petersburg
proekt.jl@gmail.com

The content and structure of trans-cultural invariant of the representation of conscience in comparative cultures: results of a pilot study

Abstract
The theme of the article is to discuss the problem situation with the state of morality in the Russian Federation, methodological and methodical issues of cross-cultural studies of representation of conscience. Outlines goals and objectives, describes the procedure of the pilot study, a hypothetical transcultural invariant notions of conscience and due to culture variations. Describes the results of research on several Russian and Chinese, Georgian, German samples. Confirmed the hypothesis about the presence of the desired invariant, set forth its contents, and the contents of the variable components, using the expanded set of methodological tools. Describes the results of the statistical and content analysis of the perceptions of conscience in different cultures. Recommendations for the main study.

Key words
pilot cross-cultural study transcultural invariant notions of conscience, variation of content, mathematical-statistical and content analysis of the perceptions of conscience in different cultures, recommendations for the main study.

________

Обзор литературных данных по обширной и актуальной проблеме представлений о совести в разных группах респондентов, отражающих современное состояния нравственности граждан России показал, что многие авторы обнаруживают преимущественно позитивные представления о совести у школьников, студентов, а также у россиян старшего возраста [1, 2]. С другой стороны, состояние морали, совести россиян, в том числе молодого поколения, диагностируется, согласно результатам других исследований, и прежде всего проведённых сотрудниками ИП РАН как нравственная деградация, коллапс совести (А.Л. Журавлёв, А.В. Юревич, Д.В. Ушаков и и др.[3]). Сложившаяся проблемная ситуация еще не получила серьёзной интерпретации, а сама психология нравственности оценивается как «достаточно молодая область психологического исследования... (там же, с. 11). Один из наиболее активных росийских учёных в этой сфере, А.А Хвостов, отмечает, что «по ряду направлений исследований по диагностике морального сознания в России почти не ведётся» [4, c. 129]. Также указывается, что практически нет методик, сравнимых по степени разработанности, например, с диагностикой социоморальной рефлексии, немного работ и по проблеме моральности и аморальности конкретных поступков» (там же. с. 130). При этом, отмечает исследователь, и в мировой психологии «..в целом проблема диагностики морального сознания в зарубежных и российских исследованиях на сегодняшний день ещё далека от своего решения» (там же, с. 130). Из вышесказанного очевиден вывод о отсутствии сложившейся традиции в проведении исследований, прежде всего работ сравнительного плана, необходимы для оценки состояния нравственности в стране в сравнении, например, с благополучными странами, такими, к примеру, как КНР, а также страны ЕС, США. В проведённых в РФ кросс-культурных исследованиях подобные сравнения делаются преимущественно на основе опубликованных в указанных странах эмпирических материалах. Нередко различаются и точки зрения авторов работ на то, какие особенности респондентов в кросс-культурных исследованиях должны учитываться как дополнительные переменные, вуалирующие влияние культуры на зависимую переменную - состояние нравственности. Отметим, что чаще всего как дополнительные факторы указывается пол, возраст, регион проживания, уровень образования. Иногда также указывается также на желательность контроля за феноменом социальной желательности реакций респондентов. Очевидна и разноплановость методологических подходов и выбора методических средств, среди которых встречаются весьма критикуемые дилеммы Колберга, методика Линда и многие другие.

Планируемое нами исследование (его пилотажный этап) носит, по своему методу методическому подходу, кросс-культурный, сравнительный характер. Намечены следующие цели и задачи работы:

• получить подтверждение наличия, выявить содержание и структуру позитивного транскультурного инварианта представлений о совести, при сравнении представителей трёх культур (российской, китайской, грузинской, а также, по возможности, набрать данные по респондентам восточных и западных культур). Предполагалось также расширить разнообразие выборок, включить группы студентов с различными направлениями обучения, ввести группу школьников для получения эмпирических свидетельств подтверждения наличия позитивного транскультурного инварианта представлений о совести на более представительном материале.

Комплекс эмпирических методов реализовал идею взаимо-дополнительности при сочетания качественного и количественного подходов. Он состоял из опросника ОССС, проективной методики незаконченных предложений (с углублённой саморефлексией) а также методики Линда, его шкалы нравственной компетентности С-SCORE [5, 6]. Использовалась также методика Кроуна-Марлоу, выявляющая социально-желательные оценки и шкала лжи в опроснике Айзенка. Эмпирические данные обрабатывались с помощью программы Statistica. При сравнении представителей различных культур на пилотажном этапе (Россия, Китай, Грузия) предполагалось использование статистических критериев (U-критерий Манна-Уитни). Анализ структуры представлений производился с помощью корреляционного и факторного анализа. Проводился также контент- анализ качественных данных, полученных методом незаконченных предложений. При этом планировался перевод методических материалов (опросник ОССС, метод незаконченных предложений), уже имеющихся русском и китайском языках, также на английский и немецкий языки с целью использования на пилотажном и на следующих этапах работы. С целью адекватного перевода осуществлялась многоступенчатая процедура:

• сначала осуществлялся перевод с русского на иностранный опытным преподавателем (преподавателями) соответствующего иностранного языка;
• затем осуществлялся обратный перевод и устранялись рассогласования;
• после этого переведённый текст предъявлялся носителю (носителям) языка, - гуманитариям и, при необходимости, вносились необходимые поправки в его стилистику. В текст методики ОССС входила таблица для регистрации пола, возраста, направления обучения, курса или класс (студенты, школьники), национальность, религиозная принадлежность.

Отметим, что на основном этапе для учёта влияния внешних переменных применительно к количественным данным предполагается также использовать дисперсионный анализ, использовать процедуру регрессионного анализа при анализе влияния на зависимую переменных факторов вариативности. Также предполагается продолжение контент-анализа качественных данных.

Отметим, что 106 утверждений методики ОССС пункты связаны с когнитивным, эмотивным и регуляторным аспектами функционирования совести, характером отношений к ней, её происхождением, включенностью в жизнедеятельность, происхождением. На наш взгляд, именно степень позитивности представления о совести является системообразующей характеристикой этого феномена, формирующего нравственную жизнь человека. Наряду с этим в кросс-культурных исследованиях за рубежом делается акцент на определении автономности моральных суждений. Отметим, что для этой цели используется методика МJТ Линда, которая, наряду с дилеммами Колберга, является одной из наиболее популярных [4, 5, 6]. Отмечается, что нравственная компетентность отражает способность человека к диалогу в социуме на сложные темы, проводимом не с позиции силы. Тест состоит из двух дилемм, в каждой из которых подразумеваются ответы (согласия) по 12 пунктам (вопросам) в 9-балльной шкале, от -4 до +4. Полученные баллы считаются высокими при значении 40 и более, что встречается весьма редко; средними считаются баллы на уровне 20-22, и низкими от 16 и ниже. Индивидуальные различия признаются значимыми при разнице в 5 и более единиц, разница в 10 признаётся большой.

Описание результатов исследования

Эта часть исследования проводилась в СПб и Петрозаводске. Напомним, что основной задачей пилотажного исследования был выбор адекватных эмпирических методов и, при необходимости, их адаптация к задачам работы. Были привлечены россияне:

• студентов (РГПУ им. А.И. Герцена (психологи, социальные работники), всего 85 человек;
• 35 петербургских школьников 8 класса;
• из Карелии - 17 студентов-психологов и 20 студентов -физиков;
• 20 китайских студентов — гуманитариев;
• 40 грузин, студентов-гуманитариев.

Были также получены данные для небольшой выборки (17 человек) немцев. По результатам использования метода ОССС, использующего 7-балльную шкалу согласия/несогласия с утверждениями опросника, для каждой группы определялось количество определённых адекватных ответов, то-есть сумма количества определённых согласий респондентов с позитивными (в отношении характеристик совести) утверждениями опросника и определённых несогласий с негативными утверждениями. При этом определённое согласие означает оценки в зоне от 5 до 7 баллов, а определённое несогласие - в зоне от 1 до 3, а всего в методике ОССС насчитывается 86 позитивных и негативных утверждений. Соответствующие интервалы в 2 балла практически совпадали с зоной 95% доверительных интервалов для большинства пунктов опросника. Далее в таблице 1 показаны результаты подсчётов, знак (+) относится к процентам определённых адекватных суждений, знаком (-) обозначены соответственно проценты определённых неадекватных суждений, знаком 0 обозначен процент неопределенных суждений.

Таблица 1

Процентные отношения положительных, отрицательных и нулевых групповых оценок от для 5 групп студентов и одной группы школьников

Отмечаем, что метода обработки оказался вполне адекватным для поставленных задач. Обсуждая полученные данные (проценты округлены до целых чисел), мы смогли убедиться, что наиболее позитивно окрашенные представления о совести свойственны студентам гуманитарного профиля, прежде всего психологам, как в России, так и в Грузии. Количество подобных позитивных представлений у китайских студентов-гуманитариев составляет менее половины в сравнении с россиянами-гуманитариями, студенты-гуманитарии из Китая находятся на уровне русских студентов технического направления. Что касается немцев с различным образовательным профилем (оказавшихся доступными для исследованиям), то и их результаты представляются вполне адекватными, отражающими присутствие как гуманитариев, так и лиц с инженерным образованием. Важно отметить, что ни в одной группе не выявлено значительного количества негативных представлений о совести, - при достаточно большом количестве неопределённых суждений. Отметим также, что у школьников при довольном большом количестве положительных представлений (примерно третьей части), наблюдается больше, чем у других группах (кроме физиков), негативных утверждений (-), 5%. Этот факт можно (гипотетически) объяснить тем, что у подростков (15 лет) всё же несколько более сформировано представление о негативной роли совести в жизнедеятельности современного человека. Отметим, что подобное заключение делается и в монографии М.И. Воловиковой и Л.Ш. Мустафиной, и также только в отношении школьников [7]). Следует добавить, что некоторое количество неопределённых оценок у школьников могло быть обусловлено тем, что отдельные высказывания опросника были им не вполне понятны.

При интерпретации данных особенный интерес вызывает вопрос о наличии среди 100 утверждений опросника таких, в которых обнаруживаются определённые позитивные оценки совести и её проявлений (на уровне средних выборочных значений) тремя выборками студентов разной национальности. Таких общих позитивных определённых утверждений оказалось 11, отражающих когнитивный, эмотивный, регуляторный аспекты совести. Эта выявленная в трёх сравниваемых выборках общая тенденция в части оценок является аргументом в пользу наличия позитивно окрашенной инвариантной системы отношений к тем или иным свойствам и функциям совести, названную нами транскультурным инвариантом совести. В тоже время значительные межкультурные особенности в наборе этих представлений, не вошедшие в этот инвариант, свидетельствуют о межкультурных различиях в их понимании и отношении к совести. Определение достоверности различий между российской и китайской выборками с помощью U критерия Манна-Уитни пунктов опросника ОССС показало наличие достоверных различий результатов по 14 пунктам опросника, однако только два из них относятся к определённым суждениям. Для оценок различий средних оценок грузин и россиян также использовался U-критерий Манна-Уитни. Достоверное различие было обнаружено для 17 суждений, но среди них совсем нет определённых. Таким образом, сравнительное исследование студентов, представителей трёх культур позволило констатировать близкие и позитивно окрашенные представления о совести и нравственности в обеих группах. Студенты характеризуются пониманием высокой роли нравственности и совести, реального влияния совести на регуляцию поведения, осознанием и наличием негативных переживаний при нарушении нравственных и законов, пониманием вреда для личности этих нарушений. Более того, понимая жизненно-важные функции совести, они собираются воспитывать и своих (будущих) детей как совестливых людей (поведенческий план). Таким образом, нами получены свидетельства наличия, уже и для молодых представителей грузинской культуры, позитивного транскультурного инварианта совести. Обратимся к проблеме вариативности оценок: некоторым выявленным нами различиям в представлениях о совести и нравственности грузин и россиян. Так, получены свидетельства, показывающие больший вес религиозных представлений у молодых студентов-грузин, в сравнении с русскими студентами. Это прежде всего видно из более определённых и позитивных оценок в пунктах опросника, в которых высказываются религиозные взгляды. Однако парадоксальным выглядит несогласие грузин с п. 98 «совесть я бы поставил на последнее место в списке необходимых современному человеку качеств», оно менее выражено и не достигает уровня определенности, тогда как россияне выражают вполне определенное несогласие с этим утверждением. Мы объясняем полученный парадокс на примере неопределённости согласия/несогласия грузин с п.п. 75 и 93. В п. 75 «современный человек может добиться большего потому, что избавился от нравственных химер» группа грузин дает средний неопределённый ответ, тогда как группа русских определённо не согласна с этим утверждением. В п.93 «человек должен больше думать о материальной стороне жизни, не прикрываясь высокими понятиями» повторяется та же тенденция — россияне определённо не согласны, тогда как грузины дают неопределённый ответ. По-видимому, в этих пунктах проявляется влияние экономических проблем в Грузии, стимулирующее больший акцент их молодёжи на материальных ценностях. Однако этот фактор может привести к противоречивым представлениям о ценности совести, рассматриваемой в материальном и духовном контекстах. Также заметны у молодых грузин признаки их большей привязанности к родственным связям (п. 21 - «Я не способен причинить боль своим любимым и родным людям». см. также п.37 «Хуже всего причинять боль близким людям», где баллы грузин несколько выше. Несмотря на меньшую религиозность россиян, они в большей степени не согласны с п.1: «слово грех сегодня уже устарело». Заметно, что русские студенты с большей сдержанностью оценивают материальные ценности и поддерживают «высокие понятия» (п. 93). Они также определённо не ставят совесть на последнее место в списке «необходимых человеку качеств», п. 98, балл 2.15, достоверно отличающийся от более неопределенного грузинского 3.00. Итак, по результатам нашего пилотажного исследования можно констатировать, что получены дополнительные аргументы в пользу наличия транскультурного, позитивно окрашенного комплекса представлений о совести и нравственности, подтверждённый уже при сравнении трёх культур, представленных молодыми-людьми — студентами. Этот комплекс представлений существует в широком контексте, характеризуется включенностью в картину мира и бытия в нём человека. Студенты характеризуются пониманием высокой роли нравственности и совести, регуляторным воздействием совести на поведение, наличием негативных переживаний при нарушении нравственных законов, пониманием их вредности для личности «нарушителя». Понимая жизненно-важные функции совести, и молодые грузины, и россияне, и китайцы, собираются воспитывать и своих детей как совестливых людей.

Согласно нашей методологической позиции, подкреплённой работами авторов, указывающих на практическое отсутствие в психологии нравственности и совести методических средств, вполне признанных психологическим сообществом и в тоже время отражающих традицию понимания совести в российской, культуре, мы провели параллельной изучение результатов методики ОССС для российской и грузинской выборки с их результатами, полученными для признанной в западной психологии (наряду с дилеммами Колберга) методики МJТ Линда. Далее мы приводим результаты расчета корреляционный матрицы, включающей результаты шкалы нравственной компетентности Линда и 106 пунктов опросника ОССС, раздельно для молодых россиян и грузин. Корреляционный анализ (коэффициенты корреляции Пирсона) показал ряд достоверно отличающиеся от 0 коэффициентов корреляций в обеих выборках. Ниже приводятся эти коэффициенты корреляции между шкалой (уровнем) нравственной компетентности Линда и утверждениями опросника ОССС, просчитанные для 53-х русских студентов, причём далее отрицания НЕТ добавлены для учёта знака корреляции в содержании утверждения опросника, то-есть только негативные корреляционные взаимосвязи символизированы словом НЕТ:

• п.3 (–0.29): НЕТ «из глубины сердца звучит голос, который удерживает меня от некоторых поступков»;

• п. 62 (-0.35): НЕТ ««именно мой внутренний мир задает истинную шкалу ценностей в жизни»;

• п. 72 (- 0.30): НЕТ ««чувства вины и стыда не способствуют развитию личности»;

• п. 81 (-0.35): НЕТ «собственное сердце – лучший советчик»;

• п.94 (-0.31): НЕТ «Глупо и вредно отказываться от всех естественных удовольствий жизни»;

• п.95 (-0.35): НЕТ «Моя совесть напоминает впадающего в круглогодичную спячку зверька»;

• п. 99 (-0.27): НЕТ «Большинство священников больше думает о материальной стороне жизни, чем о духовной»;

• п. 29 (0.31): «Порой мне бывает мучительно больно общаться с самим собой»;

• п. 90 (0.28): «В моей жизни периоды внимания к внутреннему голосу чередуются периодами полного невнимания или его молчания».

Приведём также корреляционные взаимосвязи, полученные при сравнении обеих методик для грузинских респондентов (n=63), снова отрицание НЕТ означают учёт знака корреляции в содержании утверждения опросника:

• п. 18 (-0.28): НЕТ «способность найти настоящее в себе»;

• п .26 (-0.41): НЕТ «Иногда я словно слышу голос матери или отца, как совет или предостережение»;

• п. 37 (-0.34): НЕТ «Хуже всего – причинять боль близким людям»;

• п. 54 (- 0.25): НЕТ «Лучшие минуты жизни я провожу, беседуя с чем-то чистым в душе»;

• п. 79 ((-0.33): НЕТ «Вера и совесть – две стороны одной медали»;

• п. 81 (-0.36): НЕТ «Собственное сердце – лучший советчик»;

• п. 87 (-0.27): НЕТ «Я снисходительно отношусь к чужим недостаткам.

Также были проведены две факторизации корреляционных матриц для данных, полученных с помощью ОССС на выборках русских и грузин. С целью большей корректности факторного анализа на выборках из 53-х россиян и 63-х грузин число переменных уменьшалось и факторизация повторялись для разных наборов утверждений опросника. Затем проводились вычисления факторных значений (factor scores), то-есть координат респондентов в факторном пространстве и вычисление корреляционной матрицы взаимосвязей между баллами респондентов по шкале нравственной компетентности Линда и их координатами по 10 факторным осям (факторным значениям). В результате у грузин величина нравственной компетентности оказалось достоверно и отрицательно коррелированной (r = - 0.31) c фактором «колеблющаяся совесть как переживание»; для россиян были получены две слабые и негативные достоверные корреляционные связи:

• для фактора «колеблющаяся совесть как переживание» (r = - 0.31),

• для фактора «совесть как чувство вины и стыда» (r = - 0.29).

В целом же корреляционный и факторный анализ обнаружили значительные различия в содержании теоретических конструктов, заложенных в методики МJТ и ОССС. Нравственная компетентность, измеряемая в МJТ, как представляется по данным предварительного исследования, индифферентна к функционированию совести как органа нравственного сознания и поведения, «внутреннего голоса», побуждающего человека к добру и наказывающему за зло. Последнее, как следует из данных, полученных проективным методом незаконченных предложений, традиционно для русской культуры (и сохраняется в ней), но характерно и для классической немецкой культуры. Обращаясь к отдельным положениям опросника, мы видим, что и для русских, и для грузин также наблюдается противопоставление, в их оценках «роли «сердца как лучшего советчика». У русских заметно, что уровень нравственной компетентности негативно взаимосвязан с высокой оценкой роли внутреннего мира, роли сердца как советчика, а также с признанием неустойчивости совести, несколько негативной оценкой духовности священников, гедонизма. У респондентов - грузин также заметна негативная связь между, с одной стороны, уровнем нравственной компетентности и, с другой, со способностью слышать голос отца или матери как совет, с признанием, что «хуже всего причинять боль близким» сопоставлением близости веры и совести, подчёркиванием роли сердца. Таким образом, можно высказать гипотезу, что шкала нравственной компетентности, что показано для обеих выборок, основана на понимании её рефлексивной природы, автономной от чужих мнений (религиозных, родительских). Поэтому её показатели несколько снижают родительские влияния (у грузин), аргументы сердца (чувственной сферы) и интуиции, Но возникает и противоречие - о при оценке роли чувств вины и стыда делается исключение. Однако более определённые и, возможно, уточнённые выводы будут сделаны на более представительных выборках, разделённых с учётом возраста, пола и культурной принадлежности респондентов. Следует также заметить, что, как считает Ф.Н. Козырев, много работавший с методикой Линда, «Предложение Линда о переходе на показатель, инвариантный в отношении преференциальной составляющей нравственного суждения, по ряду причин было отвергнуто отечественными разработчиками<....>Здесь помимо этических соображений (в педагогическом отношении затруднительно приписать высокое качество нравственного суждения субъекту, уверенно и «когерентно» исповедующему безнравственные идеи) сыграли роль методологические причины. Предположение Линда об относительной независимости когнитивной составляющей нравственного суждения опровергалось его же собственными данными» [6, с.163]. Однако ничто не мешает нам включить (с разрешения автора) методику Линда в комплекс методик, измерение свойства, состояния совести (преференциальной составляющей, по Козыреву). Таким образом, дискуссия о выборе метода при изучении нравственности превращается в дискуссию о понимании сущности феномена. В традиции отечественной психологии в данном контексте она должна измерять способность к совершению добрых поступков, оценивать положительную роль совести, по-сути выполнение её советов во всём многообразии этого феномена. Методика Линда добавит измерение нравственной компетентности при выборе альтернатив.

Проверка достоверности влияния фактора социальной желательности в представлениях о совести проводилась нами на выборке из 35 человек. Для российских респондентов рассчитывались коэффициенты корреляции Пирсона между факторами социальной желательности (методика Марлоу-Кроуна), шкалой лжи личностного опросника Айзенка и шкалами опросника ОССС. Полученные результаты представлены в таблице 2.

Таблица 2

Корреляционные связи между 7 шкалами ОССС и шкалами социальной желательности и лжи

Отметим, что r гр. (5%) = 0.334. Как видно, ни одна из 7 шкал опросника ОССС не оказалась значимо коррелированной со шкалой социальной желательности оценок респондентов. Лишь шкала лжи достоверно коррелирована со шкалой 5 ОССС (инфантилизм, низкая самооценка). Выяснилось также, что шкала социальной желательности достоверно коррелирована со шкалой лжи (r = 0.33).

В завершение данного раздела Отчёта приводятся результаты контент - анализа качественных данных полученных при выполнении метода незаконченных предложений. В таблице 3 показаны результаты, полученные для студентов-психологов РГПУ им. А.И. Герцена (3 курс).

Таблица 3

Основные категории представлений о совести

Подобные процедуры контент -анализа были также проделаны для россиян - социальных работников, школьников, также для китайских и индийских студентов. Во всех группах были получены как сходные результаты в отношении представленности основных категорий, так и различия, связанные как с уровнем образования, так и национальной культурой. Этот факт также свидетельствует о наличии транскультурного инварианта преставлений о совести, наряду с культурными вариациями представлений. Влияет и уровень, и характер образования респондентов: так, наиболее представительный материал в плане количества категорий и их смысловой нагруженности был получен нами при контент-анализе завершений незаконченных предложений петербургскими студентами-психологами 3 курса. Как оказалось, влияние культуры сказывается в различии процентных отношений между позитивными и негативными категориями, а также в различии ассоциаций в рамках этих категорий. Китайские студенты чаще связывают совесть с явлениями культуры (музыка, поэзия), трудовой деятельностью и родиной. Среди символов совести фауны россияне упоминают зайца, китайцы — панду, индийцы — жалящих пчёл.

В итоге, как показали результаты обзора литературных источников и проведение пилотажного исследования необходимой является некоторая коррекции исходной программы, заявленной в проекте, по следующим направлениям:

• введение в комплекс эмпирических методик, наряду с ОССС и проективной методикой, также одной из методик дилемм, в зависимости от возможности её получения от автора;

• получение более полной информации от респондентов — пол, возраст, национальность, уровень и направление образования, религиозная принадлежность, состав семьи;

• использование методики, измеряющей социальную желательность оценок (Марлоу-Кроуна), а также шкалу лжи опросника Айзенка;

• увеличение, в основном исследовании, (по возможности) спектра сравниваемых культур за счёт введения восточной (мусульманской) и западной (немецкой или американской) культур.
   

Литература

1. Манёров В.Х., Ван Хао Юй. Транскультурный инвариант и культурно-обусловленные вариации в системе представлений о совести российской и китайской студенческой молодёжи в эпоху глобализации // Мат-лы межвузовского конкурса научно-исследовательских, научно-практических и творческих работ Всероссийского межвузовского фести-валя «Мы — разные, мы вместе: Россия-Китай»», под ред. Д.А.Светлова, Е.В.Шарапановской, СПб: Университет ИТМО, 2016.- 228 с., С. 135-152.

2. Перевезенцев С.В. Больной хочет выздороветь. О духовно-нравственном состоянии современного российского общества». [Электронный ресурс]: Перевезенцев С.В. URL: сайт «Перспективы», www.perspektivy.info/index.php [Дата обращения 01.12.2017]

3. Психология нравственности/Отв. ред. А.Л. Журавлёв, А.В. Юревич.-М.: Изд. ИП РАН, 2010 – 508 с.

4. Хвостов А.А. Диагностика морального сознания в зарубежных исследованиях // Проблемы развития личности в науке, практике и государственной политике. Теории и исследования. Психология, социология. №3, 2016 г., с. 113-138.

5. Козырев Ф.Н. Измерение нравственного развития личности методом дилемм // Новое в психолого-педагогических исследованиях /Научно-практический журнал “Теоретические и практические проблемы психологии и педагогики”, № 1 (29) январь — март, М.: изд. Российской академии образования, 2013 г., с. 79 – 96.

6. Козырев Ф. Н. Оценка способности к нравственному суждению с помощью диагностического комплекса «ОНИКС»: апробация и первые результаты // Вопросы образования. – 2012. – № 3. – С. 141-164.

7. Воловикова М.И., Мустафина Л.Ш. Представления о совести в российском менталитете. - М.: Изд. ИП РАН, 2016.

Рекомендовано к публикации:
А.А.Ахаян, доктор педагогических наук, член Редакционной Коллегии

Работа выполнена в рамках гранта Российского Фонда Фундаментальных Исследований, № 17- 06- 00981

Literature

1. Manеrov V.Kh., Van Khao Yuj. Transkul'turnyj invariant i kul'turno-obuslovlennye variatsii v sisteme predstavlenij o sovesti rossijskoj i kitajskoj studencheskoj molodYozhi v jepokhu globalizatsii // Mat-ly mezhvuzovskogo konkursa nauchno-issledovatel'skikh, nauchno-prakticheskikh i tvorcheskikh rabot Vserossijskogo mezhvuzovskogo festi-valya «My — raznye, my vmeste: Rossiya-Kitaj»», pod red. D.A.Svetlova, E.V.Sharapanovskoj, SPb: Universitet ITMO, 2016.- 228 s., S. 135-152.

2. Perevezentsev S.V. Bol'noj khochet vyzdorovet'. O dukhovno-nravstvennom sostoyanii sovremennogo rossijskogo obshchestva». [Jelektronnyj resurs]: Perevezentsev S.V. URL: sajt «Perspektivy», www.perspektivy.info/index.php [Data obrashcheniya 01.12.2017]

3. Psikhologiya nravstvennosti/Otv. red. A.L. ZhuravlYov, A.V. Yurevich.-M.: Izd. IP RAN, 2010 – 508 s.

4. Khvostov A.A. Diagnostika moral'nogo soznaniya v zarubezhnykh issledovaniyakh // Problemy razvitiya lichnosti v nauke, praktike i gosudarstvennoj politike. Teorii i issledovaniya. Psikhologiya, sotsiologiya. №3, 2016 g., s. 113-138.

5. Kozyrev F.N. Izmerenie nravstvennogo razvitiya lichnosti metodom dilemm // Novoe v psikhologo-pedagogicheskikh issledovaniyakh /Nauchno-prakticheskij zhurnal “Teoreticheskie i prakticheskie problemy psikhologii i pedagogiki”, № 1 (29) yanvar' — mart, M.: izd. Rossijskoj akademii obrazovaniya, 2013 g., s. 79 – 96.

6. Kozyrev F. N. Otsenka sposobnosti k nravstvennomu suzhdeniyu s pomoshch'yu diagnosticheskogo kompleksa «ONIKS»: aprobatsiya i pervye rezul'taty // Voprosy obrazovaniya. – 2012. – № 3. – S. 141-164.

7. Volovikova M.I., Mustafina L.Sh. Predstavleniya o sovesti v rossijskom mentalitete. - M.: Izd. IP RAN, 2016.